Страж порядка [litres] - Алексей Иванович Слаповский

не просто так, а с железными аргументами, и Светлана тут же спохватывалась и говорила свою любимую фразу: «Тоже верно». Или с видом благодарности за то, что ей открыли глаза: «А ведь правда».

Ее зыбкость, неуверенность сказывалась и в теоретических вопросах, и в практических.

Вот пример. Когда они уже жили вместе, решили заменить диван-кровать, на котором спал Эрих, чем-то более удобным. Эриху было хорошо одному, но вдвоем на ширине сто двадцать сантиметров тесно. Если только в два яруса, друг на друге, пошутила Светлана и покраснела. Поэтому они спали в гостиной на том диване-кровати, который раньше, когда была жива мать, был для Эриха спальным местом. Но, во-первых, и он для двоих тесноват при ширине метр сорок, а во-вторых, в гостиной готовился угнездиться только что приехавший одиннадцатилетний Никита.

– Можно в той комнате, но тут посветлее, а Никита школьник, ему свет для уроков нужен, – сказала Светлана. – Но как хочешь, как тебе удобней.

Эрих согласился и предложил: его диван-кровать отдать Никите, а диван-кровать из гостиной перетащить в спальню.

– Вариант, – сказала Светлана. – Но ты сам говорил, что тесно на нем. Уж если спать, то нормально спать. Мы вот что, я сейчас сфотографирую этот диван, пошлю Наталье, подруга моя, страшно деловая женщина, она его живо разместит и пристроит, она это здорово делает. А мы поедем в мебельный магазин и своими руками все пощупаем. По интернету нельзя, надо все видеть и щупать. Не против?

Эрих был не против, он даже с удовольствием ходил по этажам огромного мебельного магазина и с удовольствием наблюдал за Светланой. Она с горящими глазами переходила из зала в зал, ей все диваны чем-то нравились и у всех она находила какие-то недостатки.

– Я же вижу, тебе вон тот глянулся, – сказал Эрих.

Разнервничавшаяся Светлана чуть не заплакала.

– Мало ли что мне глянулось. У него цена бешеная.

– Он того стоит?

– Стоит, размер два на два, раскладывается удобно – система аккордеон, матрас ортопедический, чехол симпатичный. Но мы не можем себе это позволить.

– Мы можем себе это позволить, – сказал Эрих.

– Ты что, миллионер?

– Неважно.

Так же долго и придирчиво Светлана выбирала телевизор. Ей хотелось большой, но не такой, чтобы убил комнату, как она выразилась. Но ей, Эрих видел, именно большой и понравился. Не просто большой, огромный. Кинотеатр на стене будет, говорила, она, нет, не надо. И шла дальше, к тем, что поменьше. И возвращалась.

– Смотри, – говорила, – водопад как тут смотрится. Будто прямо рядом, будто на тебя льется, да? Но нет, это слишком.

И опять уходила, и опять возвращалась. Спрашивала консультанта:

– А ведь качество хуже ведь, да? Я читала: чем больше экран, тем хуже качество.

– Устаревшее мнение, – отвечал консультант. – Сейчас экран – что такое? Это, в сущности, много маленьких экранов с прекрасным качеством, просто вы этого не замечаете.

– Тоже верно, вот у вас небольшой, а такое же изображение. Если бы и цена такая же.

– Удовольствие стоит денег, – развел руками консультант.

А Эрих помалкивал, дождался, когда Светлана дойдет до крайней степени растерянности, наконец сказал:

– Берем тот.

– С ума сошел?

– Живем один раз, Светик.

Да, так он ее уже называл. Светик.

Живем один раз, сказал он, и Светлана так обрадовалась, будто Эрих открыл ей что-то новое, чего она раньше не знала.

– Ну, если так рассуждать, – сказала она и обняла Эриха.

Диван и телевизор потребовали перестановки, замены кое-какой мебели, а замена потребовала денег, но Эриху очень уж понравилось быть благодетелем.

Мы забежали вперед?

Нет, это сама жизнь забежала вперед, все происходило с необычной для Эриха скоростью. В тот вечер, после велосипедной прогулки, Светлана оказалась у него дома. Эрих сказал, что недавно сделал ремонт, и Светлана захотела посмотреть, потому что собралась тоже немного улучшить квартиру. Пусть она и съемная, но, может, в ней жить еще годы и годы.

Осматривала, восторгалась.

– И все сам?

– Все сам, своими руками.

– А работу ищешь. Вот она, твоя работа. Устройся в бригаду, а еще лучше – открой ИП, найди напарника или даже одному можно. Зарегистрируйся в «Профи», приложение такое, сервис на все случаи жизни, я сама там, я же клинингом занимаюсь, не одной раздачей живу. У меня между сменами свободные дни, нас несколько женщин, берем заказы, работаем, всем хорошо.

Через день возникла та самая страшно деловая Наталья, оформила на себя доверенность и начала хлопотать, чтобы зарегистрировать Эриха. Это был ее профиль, она обслуживала как бухгалтер полтора десятка предпринимателей, одновременно занимаясь и многими другими делами.

Тот первый вечер перешел в ночь.

Подробности опустим. Эрих хоть и смотрел иногда порнографию, но она где-то там, за экраном, а в жизни он ничего порнографического не любил. Пожалуй, даже стеснялся. Светлана оказалась смелее, это его устроило.

Она приходила каждый вечер. Начали появляться ее вещи. И каждая вещь нарушала порядок. Например, Эрих находил ее расческу-щетку на полке под зеркалом в ванной. Да еще всю забитую вычесанными волосами. Эрих, морщась, выщипывал волосы, бросал пук в унитаз, смывал. А щетку убирал в вертикальный шкафчик, что был рядом с зеркалом. Но щетка опять появлялась на полке. Он опять убирал. Щетка опять появлялось. Пришлось сказать словами:

– Щетку не трудно убирать после себя?

– Ох, извини, – тут же признала вину Светлана. – Я тебе всю жизнь поломала, да?

– Нет, но… Неприятно.

– Прости, прости, все поняла, – говорила Светлана.

И с этого момента несколько раз подряд убирала щетку. А потом опять стала забывать. Эрих привык убирать ее, но уже не упрекал – бесполезно.

Наступил сентябрь, Светлана каждый вечер говорила с сыном. Говорила при Эрихе, показывая сына крупным планом в своем ноутбуке. Вполне обычный мальчик, не очень разговорчивый, но, судя по всему, смышленый.

– Скучаешь по маме? – спрашивала Светлана.

– Ну да, – говорил умный мальчик то, что мама хотела услышать.

– Но тебе хорошо там? – подсказывала Светлана.

– Ничего, – отвечал Никита.

– Бабушку не обижаешь? – тревожилась Светлана.

– Да нет.

И настал вечер, когда умный Никита всхлипнул и сказал:

– Скучно.

– Что скучно? – забеспокоилась Светлана.

Никита оглянулся и тихо сказал:

– С бабушкой скучно. Она разговаривает все время.

– И что?

– Да скучно. Я говорю: хватит уже, а она сердится.

– Про что разговаривает-то?

– Про все. Про грехи. Что все это самое. Погрязли.

– Она хорошего хочет, Никита.

– Да я знаю.

После этого разговора Светлана грустила. Готовила ужин себе и Эриху, сидела за столом и все грустила, молчала.

И Эриху бы тоже промолчать, но не выдержал, спросил:

– Забрать его, что ли, хочешь?

– Да не то чтобы… Мама человек замечательный. Но как начнет свои